Марина Ивановна Цветаева (1892-1941) одной из первых, если не самой первой, стала настойчиво и последовательно называть себя не поэтессой, а поэтом. На её взгляд, поэтессы, за редкими исключениями, манерны, как само это слово, по-женски неуловимы и сосредоточены на пустяках, а она ощущала себя коренником, сгустком творческой энергии и мужественной воли — именно поэтом: властным, мощным, взрывным, безжалостным к себе, глубоко трагическим. Но с годами, на пике поэтического взлета, Цветаева в полную силу раскрылась ещё и как мемуарист, и очеркист, и новеллист, и эссеист, и критик, и автор обширных дневников и множества писем — короче говоря, несравненный прозаик. Есть литературные гурманы, которые даже ставят её прозу выше стихов. Как ни парадоксально, в пронзительных исповедальных стихах она прежде всего открывает нам — нас самих, а в пристальной прозе — в первую очередь с головой выдает себя.

Книга адресована широкому кругу заинтересованных читателей.